►Глава 2 - Длинная ночь◄

- Я уже скучаю по тебе.
- Мне не обязательно уходить. Я могу остаться…
- М-м-м.
Какое-то время тишину нарушали лишь стук моего сердца, сбивчивый ритм неровного дыхания и шепот наших синхронно двигающихся губ. Иногда так легко забыть, что я целуюсь с вампиром. Не потому, что он казался обыкновенным человеком – ни на секунду я не забывала, что обнимала ангела, а не мужчину – но он так по-особенному целовал мои губы, лицо и горло, это были непередаваемые ощущения. Он утверждал, что уже давно переборол искушение, которое вызвала у него моя кровь. Одна только мысль, что он может потерять меня, вылечила его от этой жажды. Но я знаю, запах моей крови все равно до сих пор причинял ему боль – все еще обжигает ему горло изнутри, словно он вдыхает языки пламени.
Я открыла глаза, и оказалось, что он тоже смотрит на меня. Не понимаю его, когда он так смотрит на меня. Можно подумать, что я ценный приз, и победитель он, а не я.
Наши взгляды встретились; его золотые глаза были так глубоки, что  мне показалось - я могу разглядеть в них его душу. Глупо, но этот факт – существование его души – всегда подвергался сомнению. Несмотря на то, что он вампир, у него была самая прекрасная душа, еще прекраснее, чем выдающийся ум, несравненное лицо или великолепное тело.
Он смотрел на меня так же, словно видел мою душу, и кажется, остался доволен зрелищем.
Он мог читать мои мысли у кого угодно, но не у меня. Кто его знает почему, но какой-то странный дефект в моем мозгу, подарил мне иммунитет ко всем сверхъестественным и страшным вещам, которые способны творить некоторые бессмертные. (Лишь мой разум был неподвластен им, но некоторые вампиры, не разделявшие взглядов Эдварда, вполне могли причинить вред моему телу). Но я была очень обязана этому дефекту, благодаря которому мои мысли оставались в секрете. Даже подумать стыдно о возможной альтернативе.
Я снова притянула его лицо к себе.
- Однозначно, я остаюсь, - секунду спустя пробормотал он.
- Нет, нет. Это твой мальчишник. Ты должен пойти. – Я произносила эти слова, а сама запустила правую руку в его бронзовые волосы, и крепче прижала другую к его пояснице. Он нежно провел по моему лицу прохладными пальцами.
- Мальчишники устраивают для тех, кому горько видеть, как проходят последние холостяцкие дни. Я же с нетерпением жду, когда закончатся дни моего одиночества. Так что, нет смысла.
- Действительно, – выдохнула я на его по-зимнему холодную кожу на шее.
Это было почти как в моем счастливом месте. Чарли в своей комнате спал беспробудным сном, значит, мы были практически одни. Мы лежали, обнявшись на моей маленькой кровати, тесно прижавшись, насколько это позволял толстый плед, в который я была укутана словно в кокон. Ненавижу одеяло, но романтический момент может быть испорчен, если у меня застучат зубы. Если я включу обогреватель в августе месяце, Чарли это наверняка заметит…
По крайней мере, раз уж мне пришлось укутаться, то рубашка Эдварда лежала на полу. Я так никогда и не перестану восторгаться его прекрасным телом – белое, прохладное, словно отполированное мраморное изваяние. Я восхищенно провела рукой по его каменной груди и плоскому животу. По его телу пробежала легкая дрожь, и его рот снова нашел мои губы.
Я осторожно кончиком языка прикоснулась к его губам, гладким словно стекло, и он вздохнул. Его сладкое дыхание – холодное и приятное – окутало мое лицо.
Он начал отстранятся – это непроизвольная реакция возникает всякий раз, когда он думает что заходит слишком далеко, это рефлекс, срабатывающий всякий раз, когда он больше всего на свете хотел бы не останавливаться. Эдвард большую часть своей жизни провел, отказывая себе в любых физических удовольствиях. Я знала, ему страшно изменить эти привычки.
- Погоди, - произнесла я, обняла его за плечи и прижалась ближе. Высвободила ногу и обвила его за талию. – Повторенье – мать ученья.
Он усмехнулся.
- Ну, тогда мы уже должны быть профессионалами в этом деле, не так ли? Тебе за последний месяц удалось хоть раз выспаться?
- Но это генеральная репетиция, - напомнила я ему, - и к тому же, мы репетировали только кое-какие сцены. Тут нельзя оплошать.
Я подумала, что он рассмеется, но он не ответил, а его тело замерло в каком-то внезапном напряжении. Расплавленное золото в его глазах, кажется, затвердело.
Я вспоминала свои слова и пыталась понять, что он мог в них услышать.
- Белла…, - прошептал он.
- Не начинай все сначала, - сказал я. – Сделка есть сделка.
- Я не знаю, мне сложно сосредоточиться, когда ты вот так рядом. Я … я не могу мыслить здраво. Я не смогу контролировать себя. Ты можешь пострадать.
- Со мной все будет хорошо.
- Белла…
- Ш-ш! – я прижалась губами к его губам, чтобы остановить этот приступ паники. Я уже слышала такое раньше. Ему не отменить наш договор. Только не после того, как сначала настоял на свадьбе.
Какое-то время он целовал меня в ответ, но могу сказать, что прежнего рвения в нем уже не чувствовалось. Волнуется, всегда переживает. Что будет, когда ему больше не придется переживать за меня? Что он станет делать с этим свободным временем? Ему придется придумать себе новое хобби.
- Как твои ноги? – спросил он.
Зная, что он говорит это не буквально, я ответила:
- Теплые, аж подрумянились. (*здесь идет речь о поговорке, у невесты от страха ноги замерзают).
- Правда? И никаких сомнений? Еще не поздно передумать?
- Ты собираешься меня бросить?
Он тихо рассмеялся.
- Просто хочу убедиться. Не хочу, чтобы ты что-то делала, не будучи в этом уверена.
- Я уверена в тебе. Все остальное я смогу пережить.
Он снова задумался, а я решила, что лучше бы мне заткнуть себе пяткой рот.
- Сможешь? – тихо переспросил он. – Я не про свадьбу – я уверен, ее ты переживешь, несмотря на все твои сомнения – я про то, что произойдет после… как же Рене, и Чарли?
Я вздохнула.
- Мне будет их не хватать. – Я буду тосковать по ним даже сильнее, чем они по мне, но я не хотела подливать масла в огонь.
- Анжела и Бен, и Джессика, и Майк.
- Мне будет не хватать моих друзей, – улыбнулась я в темноте. - Особенно Майка. О, Майк! Что же мне без тебя делать?
Эдвард зарычал.
Я засмеялась, но быстро посерьезнела.
- Эдвард, мы переливаем из пустого в порожнее, снова и снова. Я знаю, что будет тяжело, но это именно то, чего я хочу. Я хочу тебя, и хочу тебя навсегда. Одной жизни, мне будет просто слишком мало. 
- Навечно остаться восемнадцатилетней, - прошептал он.
- Воплощение мечты каждой женщины, - подразнила я.
- Навсегда без изменений… без движения вперед.
- Что это значит?
Он медленно ответил:
- Помнишь, как мы рассказали Чарли, что собираемся пожениться? И он решил, что ты… беременна?
- Он хотел тебя застрелить, - со смехом угадала я. – Признайся, какую-то секунду, он на самом деле об этом подумал.
Эдвард не ответил.
- Что такое, Эдвард?
- Я хотел бы… в общем, я хотел бы, чтобы он оказался прав.
- Уф, - выдохнула я.
- Больше всего я хочу, чтобы был какой-то способ, и Чарли оказался прав. Чтобы у нас была такая возможность. Мне ненавистна мысль, что я лишаю тебя этого.
Мне понадобилась минута и я ответила:
- Я знаю, что делаю.
- Белла, откуда ты можешь это знать? Посмотри на мою мать и сестру. Не так-то просто пожертвовать этим, как тебе кажется.
- Эсме и Розали прекрасно справляются. Если такая проблема возникнет, потом, мы можем поступить как Эсме, мы усыновим…
Он вздохнул и тут его голос стал жестоким:
- Это не правильно. Я не хочу, чтобы ты жертвовала ради меня. Я хочу отдавать, а не отбирать. Я не хочу красть твое будущее. Будь я человеком…
Я закрыла ему рот своей рукой.
- Ты мое будущее. А теперь остановись. Перестань хандрить или я позвоню твоим братьям, чтоб они забрали тебя. Похоже, что мальчишник тебе просто необходим.
- Прости меня. Я хандрю, да? Наверное, это нервы.
- А твои ноги не замерзли?
- Не в этом смысле. Я целый век ждал, чтобы женится на вас, мисс Свон. Я с нетерпением жду свадебной церемонии… - он замолк на полуслове. – О, ради всего святого!
- Что случилось?
Он сжал зубы.
- Братьям звонить не придется. Очевидно, Эммет и Джаспер не позволят мне сегодня увильнуть.
Я прижалась к нему на одну секунду, а потом отпустила.  У меня не было никакого желания играть с Эмметом в перетягивание каната.
- Повеселись.
От окна раздался противный звук – кто-то специально царапал по стеклу стальными ногтями, рождая ужасно неприятный, зубодробильный скрежет. Меня передернуло.
- Если ты не отдашь нам Эдварда, - угрожающе прошипел невидимый в ночи Эммет. – То мы придем за ним сами!
- Иди, - засмеялась я. – Пока они не разрушали дом.
Эдвард закатил глаза, но встал на ноги одним плавным движением, и вторым движением его рубашка уже была на нем. Он склонился ко мне и поцеловал в лоб.
- Ложись спать. Завтра у тебя важный день.
- Спасибо, что напомнил! Теперь я окончательно упокоилась.
- Встретимся у алтаря.
- Я буду в белом. 
Я улыбнулась тому, как буднично я это произнесла.
Он сказал, с легким смешком:
- Очень убедительно.
Тут он резко пригнулся, мышцы напряглись, готовясь к прыжку, и он исчез. Выскочил в окно, слишком быстро, чтобы мои глаза смогли заметить.
Снаружи раздался приглушенный удар и проклятья Эммета.
- Смотрите мне, чтобы никаких опозданий, - тихо проговорила я, зная, что они услышат.
Тут в моем окне возник Джаспер, его медовые волосы серебрились в слабом  свете затянутой облаками луны.
- Не волнуйся, Белла. Мы доставим его домой во время.
Я внезапно почувствовала спокойствие, и все мои приступы растерянности потеряли смысл и важность. Как и Элис с ее необъяснимыми точными предсказаниями, Джаспер, по своему, тоже был одарен талантом. Стихия Джаспера - настроения, а не будущее, и невозможно было сопротивляться чувствам, которые он мог вам внушить.
Все еще закутанная в одеяло, я неловко села.
- Джаспер? А как вампиры проводят мальчишники? Вы ведь не поведете его в стриптиз клуб?
- Ничего ей не рассказывай! – прорычал Эммет снизу. Раздался еще один удар, и Эдвард тихо рассмеялся.
- Успокойся, - ответил мне Джаспер – и я его послушалась. – У нас Калленов, будет своя версия. Просто несколько кугуаров, да парочка гризли. Обыкновенная ночная вылазка.
Я подумала, смогу ли когда-нибудь так же непринужденно говорить о «вегетарианской» вампирской диете.
- Спасибо, Джаспер.
Он подмигнул мне и пропал из виду.
Снаружи царила тишина. Через стену доносились приглушенный храп Чарли.
Я улеглась на подушку, и мне захотелось спать. Из-под отяжелевших век, я смотрела на стены моей маленькой комнатки, выцветшей в лунном свете.
Последняя ночь в моей комнате. Последняя ночь Изабеллы Свон. Завтра вечером я стану Беллой Каллен. Хотя все свадебное испытание, казалось мне большой занозой, должна признаться, что мне нравилось как звучит мое будущее имя.
Ожидая прихода сна, я позволила себе немного помечтать. Но, через несколько минут, я почувствовала возросшее беспокойство, тревога скрутилась где-то в животе и неудобно улеглась там. Без Эдварда кровать казалось слишком мягкой и слишком теплой. Джаспер был уже далеко, и все спокойные, расслабляющие ощущения пропали вместе с ним.
Завтра будет очень длинный день.
Я подозревала, что большинство моих страхов – глупости, и я просто должна была перебороть их. Внимание - это неизбежная часть жизни. Я не смогу вечно сливаться с окружающим пейзажем. Однако, у меня была парочка особенных переживаний, и они были самой настоящей проблемой.
Во-первых, это шлейф моего платья. Элис позволила своему художественному вкусу одержать победу над практичностью, и теперь я не могла вообразить как я смогу пройти по лестнице в доме Калленов на каблуках и с шлейфом. Нужно было тренироваться.
Второе – это список гостей.
Семья Тани, клан Денали, прибудут перед церемонией.
Было бы оскорблением приглашать семью Тани в одну комнату с нашими гостями из Квильетской резервации, отцом Джейкоба и всеми Клируотерами. Среди Денали не было поклонников оборотней. А Ирина, сестра Тани, вообще не придет на свадьбу. Она все еще была преисполнена местью к оборотням за то, что они убили ее друга Лорана (в тот самый момент, когда он собирался убить меня). Благодаря этой затаенной обиде, Денали не стали помогать семье Эдварда в тяжелый момент. Когда на нас напала орда новообращенных вампиров, нам помогли волки. Неожиданный альянс с Квильетскими волками спас всем нам жизни.
Эдвард заверил меня, что Денали вблизи Квильетов это не опасно. Таня и вся ее семья – кроме Ирины – чувствовали себя ужасно виноватыми за отступничество. Договор с оборотнями малая цена за ошибку, и эту цену они согласны были заплатить.
Это все важные проблемы. Была еще одна маленькая проблемка: моя неуверенность в себе.
Я никогда раньше не видела Таню, но была уверена, что встреча с ней не будет праздником для моего эго. Давным-давно, неверное еще до моего рождения, она заигрывала с Эдвардом – нет, я вовсе не обвиняю ее или кого-то еще в желании обладать им. И все равно, она будет прекрасна от и до. Хотя Эдвард однозначно – или по непонятной причине – предпочитал меня, я все равно не удержусь от сравнений.
Я чуть-чуть поворчала, пока Эдвард, который знал эту мою слабость, не урезонил меня и не заставил почувствовать себя виноватой:
- Мы это самое близкое, что у них есть из семьи, Белла, - напомнил он мне. – Они до сих пор ощущают себя сиротами, понимаешь? Даже спустя столько времени.
Я представила это и перестала хмуриться.
Теперь у Тани была большая семья, почти такая же большая как семья Калленов. Их было пятеро: Таня, Кейт и Ирина, к ним, почти так же как когда-то к Калленам присоединились Элис и Джаспер, присоединились Кармен и Елезар, всех их связывало желание жить более мирно, чем другие вампиры.
Несмотря на такую компанию, Таня и ее сестры были все еще одиноки. До сих пор в трауре. Потому что, очень много лет назад у них тоже была мать.
Могу представить какую рану оставила эта утрата, даже спустя тысячи лет. Я попыталась представить семью Калленов без их создателя, их центра, и их предводителя – их отца, Карлайла. И я не смогла даже представить.
В один из вечеров, когда я допоздна засиделась у Калленов дома, Карлайл рассказал мне историю Тани. Я старалась научиться как можно большему, подготовиться как можно лучше к избранному мной будущему. История матери Тани была одна из многих, причинно-следственная связь, иллюстрирующая одно из правил которое мне нужно будет знать, когда я присоединюсь к бессмертному Миру. Только лишь одно правило, вернее – один закон, имеющий под собой тысячу пунктов – Хранить тайну.
Хранить тайну это значит много – жить не вызывая подозрений как Каллены, переезжать с места на место прежде чем люди заметят что они не стареют. Или же вообще не попадаться людям на глаза – разве что приходить поесть – так жили кочевники типа Джеймса и Виктории, и живут до сих пор друзья Джаспера Питер и Шарлотта. Это означает контроль над любым созданным вампиром, как случилось с Джаспером, когда он жил с Марией. И как не получилось у Виктории, с ее новообращенными.
И это означает запрет на создание кое-каких существ, потому что некоторые создания невозможно контролировать.
- Я не знаю, как звали мать Тани, - признался мне Карлайл, его золотые глаза, почти такого же оттенка, как и светлые волосы, наполнились грустью, вспоминая боль Тани.
- Они никогда не говорят о ней, если можно этого избежать, никогда не вспоминают ее.
Женщина, которая создала Таню, Кейт и Ирину – которая любила их, как я считаю – жила много лет до моего рождения, во время чумы в нашем мире, чумы бессмертных детей.
- О чем они думали, эти древние, я даже близко не могу понять. Они создавали вампиров из людей, которые были всего лишь детьми.
Мне пришлось сглотнуть желчь, которая накопилась в горле, когда я представила то, о чем он рассказывал.
- Они были так прекрасны, - быстро добавил Карлайл, заметив мою реакцию. – Такие милые, такие очаровательные, даже представить сложно. Их не возможно было не любить, это происходило неосознанно.
- Правда, их нельзя было ничему научить. Они замерли на том уровне развития, которого достигли, когда их укусили. Очаровательные двухгодовалые лопочущие детки с ямочками на щеках, способные в гневе уничтожить пол деревни. Если они испытывали голод, они кормились, и ни одно слово предостережения не могло их сдержать. Люди увидели их, пошли разговоры, страх вспыхнул как огонь в сухих щепках…
- Мать Тани создала такого ребенка. Так же как я не понимаю других древних, так я не понимаю и ее причины. – Он глубоко вздохнул, успокаиваясь. – Конечно же, вмешались Волтури.
Я вздрогнула, как вздрагивала всегда от звука этого имени, но, конечно же, легион итальянских вампиров – самопровозглашенная королевская знать – была центром этой истории. Нет закона, если нет наказания, нет наказания, пока нет палача. Древние Аро, Кай и Маркус правили всеми Волтури. Я лишь однажды встретилась с ними. И в это краткое знакомство, мне показалось, что Аро, с его могущественным даром читать мысли - одно единственное прикосновение и он знал все мысли когда-либо побывавшие в голове –был их настоящим лидером.
- Волтури изучали бессмертных детей, дома в Волтерре и по всему свету. Кай решил, что юные создания были неспособны хранить наш секрет. И значит, их нужно было уничтожить.
- Я уже сказал тебе, насколько они были прекрасны. В итоге, отчаянно сражавшиеся за них кланы были практически полностью истреблены. Резня не имела размаха южных войн на континенте, но по-своему была еще более разрушительна. Старинные семьи, древние традиции, друзья… Много было утрачено. В итоге, эта практика была пресечена.
Бессмертные дети стали неназываемыми, табу.
- Когда я жил с Волтури, я встречал двух бессмертных детей, так что, я лично знаю, как они выглядели. Аро уже после катастрофы виновниками которой они стали, долгие годы изучал их. Ты знаешь его пытливый ум, он надеялся, что их можно приручить. Но, в конце концов, решение было единодушным: бессмертным детям нельзя позволить существовать.
Я уже забыла о матери сестер из Денали, когда история вновь вернулась к ней.
- Не известно, что именно произошло с матерью Тани, - сказал Карлайл. – Таня, Кейт и Ирина ничего не знали до того самого дня, когда за ними пришли Волтури. Их мать и ее незаконное создание уже были их пленниками.
Жизнь Тане и ее сестрам спасло неведение. Аро прикоснулся к ним и увидел их полную невиновность, так они избежали наказания вместе с матерью.
- Никто из них никогда раньше не видел этого мальчика, даже не подозревали о его существовании. До того самого дня, когда увидели его на костре на руках их матери. Я могу только предполагать, что их мать держала все в секрете, чтобы защитить их. Но зачем она вообще создала его? Кто он такой, и что значил для нее, почему ради него она решилась нарушить самый суровый закон? Таня и остальные так никогда и не узнали ответы на свои вопросы. Но они не сомневались в виновности своей матери. И я не думаю, что они смогли ее простить.
- Хотя Аро и заверил в непричастности Тани, Кейт и Ирины, Кай хотел сжечь и их. Виновны как соучастники. Им повезло, что в тот день Аро был милосерден. Таня и ее сестры были прощены, но на их сердцах остались незаживающие раны и очень большое почтение к закону…
Не знаю, когда именно мои воспоминания превратились в сон. Вот я будто бы снова слушаю Карлайла, смотрю ему в лицо, и вот момент спустя уже смотрю на серое, бесплодное поле и чувствую густой запах горящего фимиама. Здесь я была не одна.
Группа фигур в центре поля, все закутанные в пепельные плащи, должны были напугать меня – ведь это могли быть только Волтури, и я была, несмотря на их приказ в нашу последнюю встречу, все еще человеком. Но я знала, как иногда случалось со мной во сне, что они меня не видят.
Всюду вокруг меня находились пепелища. Я узнала сладость в воздухе и не слишком внимательно изучала холмики. У меня не было желания видеть лица уничтоженных по их приказу вампиров. Я боялась, что узнаю кого-нибудь в этих тлевших погребальных кострах.
Солдаты Волтури окружили нечто, и я слышала, как в их тихих голосах росло возбуждение. Я приблизилась к ним ближе, неодолимая сила сна тянула меня посмотреть, что или кого они так внимательно рассматривали. Осторожно пробираясь между двумя шипящими вампирами, я наконец-то увидела объект их спора, он стоял на небольшом холмике перед ними.
Он был прекрасен, очарователен, именно таким как описал его Карлайл. Мальчик был совсем еще крошкой, не больше двух лет. Светло-каштановые локоны обрамляли его ангельское личико, круглые щечки и пухлые губки.
Меня охватило сильное желание спасти милого, испуганного ребенка. Волтури и и их угрожающий вид больше не волновала меня. Я рванулась к ним и плевать, если они заметят меня. Я побежала, минуя их, прямо к мальчику.
Я остановилась, пошатываясь, только когда смогла полностью осмотреть пригорок, на котором он сидел. Это были вовсе не земля или камень, это была куча человеческих тел, обескровленных и безжизненных. Слишком поздно было не смотреть на лица. Я знала их всех – Анжела, Бен, Джессика, Майк…
И прямо под очаровательным мальчиком лежали тела моих папы и мамы.
Ребенок открыл яркие, кроваво-красные глаза.

►Глава 4 - Жест◄

В подтверждение безупречного плана Элис, свадебная церемония плавно перетекла в свадебную вечеринку.
Над рекой только-только начали сгущаться сумерки; церемония продлилась ровно столько, сколько и полагалось, солнце как раз успело скрыться за деревьями. Пока Эдвард вел меня через стеклянные двери позади дома, на деревьях мерцали огоньки, и от них светились белые цветы. Из десяти тысяч цветов был сделан благоухающий воздушный навес над танцевальной площадкой, которую устроили прямо на траве под двумя старыми кедрами.
Все замедлилось и успокоилось, когда на нас опустился приятный августовский вечер. Под мягким светом мерцающих огоньков собралась небольшая толпа, и нас снова приветствовали друзья, с которыми мы только что обнимались. Пришло время поболтать и посмеяться.
- Поздравляю вас, ребята, - сказал Сэт Клируотер, наклоняя голову, чтобы не задеть цветочную гирлянду. Его мать, Сью, в напряжении стояла неподалеку и настороженно рассматривала гостей. У нее было худое и строгое лицо, его выражение подчеркивалось строгой короткой стрижкой; такие же короткие волосы, как и у ее дочери Леи – я подумала, что, наверное, она тоже подстриглась из солидарности с ней. Билли Блэк был по другую сторону от Сета, он не был так напряжен как Сью.
Когда я смотрела на отца Джейкоба, мне всегда казалось, что я вижу двух разных людей. Один - старик в инвалидном кресле, с морщинистым лицом и белозубой улыбкой, как его видели все. И второй - прямой потомок старинного рода могучих, магических вождей, укрытый властью, с которой он был рожден. Хотя магия из-за отсутствия катализатора и не затронула его поколение, Билли все равно был частью силы и легенды. Все это было в нем. Сила перешла к его сыну, наследнику магии, а он отвернулся от нее. Тогда пришлось Сэму Улею занять место легендарного магического вождя…
Учитывая повод и компанию, Билли вел себя странно непринужденно– его черные глаза  поблескивали, словно он только что получил хорошие известия. Меня поразило его самообладание. Наверное, в глазах Билли, свадьба это худшее что могло произойти с дочерью его лучшего друга.
Я знала, ему было сложно сдерживать свои чувства, ведь церемония бросала вызов древнему договору между Калленами и Квильетами. Это соглашение, которое навсегда запретило Калленам создавать других вампиров. Волки знали - грядет нарушение, но Каллены еще не знали, как именно они среагируют. До альянса, нарушение договора означало бы немедленное нападение. Войну. Возможно ли снисхождение, после того как они лучше узнали друг друга?
Словно в ответ на мои мысли, Сэт раскинув руки, склонился к Эдварду. Свободной рукой Эдвард обнял его.
Я заметила, как Сью слегка поежилась.
- Я рад, что у тебя все разрулилось, друг, - сказал Сэт. – Я за тебя счастлив.
- Спасибо, Сэт. Твои слова много значат для меня. – Эдвард отошел от Сэта и посмотрел на Сью и Билли. – И вам тоже спасибо. За то, что позволили Сэту придти. За то, что сегодня поддержали Беллу.
- Не стоит благодарности, - произнес Билли своим глубоким, скрипучим голосом и я удивилась обилию оптимизма в его тоне. Возможно, на горизонте замаячил договор посерьезнее.
Уже начала собираться очередь, так что Сэт помахал нам на прощанье и увез Билли туда, где находилось угощение. Сью держалась за них обоих.
Следующими нас должны были поздравить Анжела вместе со своими родителями и Бен, за ними стояли Майк и Джессика – они, к моему удивлению, держались за руки. Я не слышала, чтобы они снова сошлись. Это хорошо.
За моими друзьями-людьми, стояли мои новые родственники, клан вампиров Денали. Когда первая вампирша – по рыжеватым блондинистым кудрям я узнала Таню – обняла Эдварда, я даже дышать перестала. Рядом с ней стояли еще три вампира, своими золотыми глазами они, с неприкрытым любопытством, пялились на меня. У одной женщины были длинные, очень светлые, совсем как кукурузные стебли, волосы. Двое других вампиров рядом с ней, женщина и мужчина, были черноволосыми, с легким оливковым оттенком на бледных лицах.
И все они были так прекрасны, что у меня скрутило живот.
Таня все никак не отлипалась от Эдварда.
- Ах, Эдвард, - сказала она. – Мне так не хватало тебя.
Эдвард рассмеялся, ловко высвободился из ее объятий, положил руку ей на плечо и отступил назад, словно желая рассмотреть получше.
- Так много времени прошло, Таня. Ты хорошо выглядишь.
- Ты тоже.
- Позволь представить тебя моей жене. – Эдвард произнес это слово в первый раз после того, как мы официально поженились. Казалось, что он готов взорваться от переполняемого его удовольствия, когда произносил это. В ответ все Денали легко рассмеялись.
- Таня, это моя Белла.
Как и предсказывали мои худшие кошмары, Таня была прекрасна от и до. Она посмотрела на меня чуть более пристально, чем полагалось, а затем взяла мою руку.
- Добро пожаловать в семью, Белла. – Немного печально улыбнулась она. – Мы считаем себя частью семьи Карлайла, и я прошу прощения за, э-э, недавний инцидент, когда мы повели себя не по-родственному. Нам нужно было познакомиться с тобой раньше. Ты можешь простить нас?
- Конечно, - затаив дыхание ответила я. – Как хорошо, что мы познакомились.
- Теперь все Каллены имеют пару. Кейт, может быть настал и наш черед? – Она усмехнулась блондинке.
- Помечтай, - закатив золотые глаза, ответила Кейт.
Она забрала мою руку у Тани и легонько ее сжала.
- Приветствую тебя, Белла.
Черноволосая женщина положила ладонь поверх руки Кейт.
- Я Кармен, а это Элеазар. Мы так рады наконец-то познакомиться с тобой.
- И я, т-тоже, - заикаясь, сказала я.
Таня бросила взгляд на людей, ожидавших за ней – это был заместитель Чарли, Марк, со своей женой. Они выпученными глазами смотрели на клан Денали.
- Позже, мы познакомимся друг с другом поближе. У нас будут эоны времени для этого! – уходя вместе со своей семьей, рассмеялась Таня.
В дальнейшем всё было весьма традиционно. Я была ослеплена вспышками, когда мы держали нож над эффектным тортом – на мой взгляд, он был слишком большой для нашего маленького собрания из друзей и близких родственников. Мы по очереди испачкали тортом друг другу лица. Я с недоверием смотрела, как Эдвард мужественно проглотил свою порцию. Я с нетипичной для себя точностью кинула букет прямо в руки изумленной Анжелы. Эммет и Джаспер подвывали от смеха, наблюдая как я залилась краской когда Эдвард – зубами и очень осторожно - снимал мою одолженную подвязку, которую я стянула вниз чуть ли не до самой щиколотки. Быстро подмигнув мне, он кинул ее прямо в лицо Майку Ньютону.
А когда зазвучала музыка, Эдвард прижал меня к себе и мы начали традиционный первый танец. Несмотря на мой страх перед танцами – особенно танцами на публике - я охотно последовала за ним, я была счастлива, что он держал меня в объятиях. Он все делал сам, и я легко кружилась под сияющим куполом из лампочек и в ярком свете фотовспышек.
- Наслаждаетесь праздником, миссис Каллен? – прошептал он мне на ухо.
Я рассмеялась.
- Мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть.
- У нас есть немножко, - напомнил он мне, в его голосе слышалось ликование, не прекращая танцевать, он склонился ко мне и поцеловал. Лихорадочно защелкали камеры.
Заиграла другая песня и Чарли постучал Эдварда по плечу.
Танцевать с Чарли оказалось совсем не так просто. Тут мы с ним были похожи, он не лучше меня умел танцевать, поэтому мы безопасно двигались из стороны в сторону на маленьком квадрате. Эдвард и Эсме закружились вокруг нас как Фред Астер и Джинджер Роджерс.
- Я буду скучать по тебе дома, Белла. Я уже чувствую, что одинок.
Мне тут же перехватило горло, и я попыталась обратить все в шутку:
- Я чувствую ужасную вину, за то, что тебе придется готовить самому себе – это сродни преступлению. Ты вправе арестовать меня за это.
Он ухмыльнулся.
- Думаю, с едой я справлюсь. Просто, звони мне, когда сможешь.
- Обещаю.
Кажется, я перетанцевала уже со всеми. Так хорошо было видеть всех моих старых друзей, но на самом деле быть вместе с Эдвардом я хотела больше всего на свете. Я была счастлива, когда он, через пол минуты после начала нового танца, наконец, забрал меня у партнера.
- Ты до сих пор недолюбливаешь Майка? – заметила я, после того как Эдвард увел меня от него.
- Потому что слышу его мысли. Пусть радуется, что я его вообще не вышвырнул. Или чего похуже не сделал.
- Ну да, конечно.
- Ты себя в зеркало сегодня видела?
- Х-м-м. Нет, думаю, не видела. А что?
- Значит, я подозреваю, что ты даже не представляешь, насколько ты душераздирающе красива сегодня вечером. Не удивительно, что у Майка возникли трудности с неподобающими мыслями о замужней женщине. Я разочарован, что у Элис не возникло соблазна заставить тебя посмотреться в зеркало.
- Ты такой льстец.
Он вздохнул, остановился и развернул меня лицом к дому. В длинной стеклянной стене, совсем как в зеркале, отражался весь праздник. Эдвард указал на пару в зеркале, прямо перед нами.
- Я льщу, да?
Я мельком взглянула на отражение Эдварда – превосходная копия его прекрасного лица – и темноволосой красавицы рядом с ним. Ее кожа – сливки и розы, огромные сияющие глаза были обрамлены густыми ресницами. Узкое, облегающее фигуру, мерцающее белое платье плавно переходило в шлейф, почти как перевернутый цветок каллы. Платье было пошито так искусно, что силуэт этой девушки казался элегантным и грациозным – по крайней мере в этот момент, пока она стояла без движения.
Прежде чем я смогла моргнуть и заставить красавицу снова обернутся ко мне, Эдвард вдруг напрягся и машинально повернулся в другую сторону, словно кто-то позвал его по имени.
- О! – произнес он. На секунду он сдвинул брови и так же быстро расслабился.
Вдруг на его лице сверкнула улыбка.
- Что случилось? – спросила я.
- Неожиданный свадебный подарок.
- Чего?
Он не ответил, вместо этого он снова закружил меня в танце, уводя в противоположную его первоначальным намерениям сторону, подальше от света, в обрамлявшую освещенную танцевальную площадку густую ночную темноту.
Он не останавливался пока мы не зашли в тень за одним из огромных кедров. Затем Эдвард посмотрел прямо в темноту.
- Спасибо, - произнес Эдвард в темноту. – Это очень… любезно с твоей стороны.
- Любезность мое второе имя, - ответил из черной ночи знакомый хриплый голос. – Можно вас прервать?
Я рукой схватилась за горло, и если бы меня не поддержал Эдвард, упала бы.
- Джейкоб! – произнесла я. Как только снова смогла дышать. – Джейкоб!
- Привет, Беллс.
Я пошла на звук его голоса. Эдвард придерживал меня под локоть, пока меня в темноте не перехватила другая пара сильных рук. Жар от кожи Джейкоба обжигал прямо через атласное платье, когда он прижал меня к себе. Он не пытался танцевать, он просто обнимал меня, а я уткнулась ему в грудь. Он нагнулся и прижался щекой к моей голове.
- Розали не простит мне, если я не приглашу ее официально на танец, - пробормотал Эдвард, и я поняла, что он оставляет нас - это было его подарком, этот момент с Джейкобом.
- О, Джейкоб. – плакала я, и не могла больше ничего выдавить. – Спасибо.
- Кончай реветь, Беллс. Ты платье себе испортишь. Это всего лишь я.
- Всего лишь? О, Джейк! Теперь все прекрасно.
Он фыркнул.
- Ага – пора начинать праздник. Наконец-то пришел шафер.
- Теперь здесь собрались все кого я люблю.
Я почувствовала, как он губами прикоснулся к моим волосам.
- Прости что опоздал, милая.
- Я так счастлива, что ты пришел!
- Так и было задумано.
Я посмотрела на гостей, но танцующие мешали рассмотреть место, где я только что видела отца Джейкоба. Я не знала, остался ли он.
- Билли знает, что ты здесь? – Как только я спросила, я поняла, что он должен был знать – это единственное объяснение, почему сегодня он был такой довольный.
- Я уверен, что Сэм ему рассказал. Зайду к нему после… после вечеринки.
- Она будет так рад, что ты вернулся домой.
Джейкоб немного отстранился и выпрямился. Одну руку он положил мне на талию, другой взял мою правую руку. Он приложил наши руки к своей груди, я чувствовала, как под моей ладонью бьется его сердце, и я догадалась, что он положил туда мою руку специально.
- Я не знаю, получу ли я больше чем один танец, - Сказал он и потянул меня, медленно кружа, что абсолютно не подходило темпу музыки звучавшей позади нас. – Я постараюсь сделать все как можно лучше.
Мы двигались в ритме его сердца под моей рукой.
- Я рад, что пришел, - тихо произнес Джейкоб, спустя некоторое время. – Я не думал, что приду. Но хорошо, что увидел тебя… в последний раз. Это совсем не так грустно как я ожидал.
- Я не хочу, чтобы ты грустил.
- Я знаю. И сегодня я пришел не затем, чтобы ты чувствовала себя виноватой.
- Нет – я счастлива, что ты пришел. Это самый лучший твой подарок.
Он рассмеялся.
- Это хорошо, потому что, у меня не было времени заскочить за настоящим подарком.
Мои глаза привыкли к темноте, и теперь я могла увидеть его лицо, выше, чем я ожидала. Неужели он продолжает расти? Теперь в нем больше двух метров.
Так хорошо спустя столько времени снова видеть это знакомое лицо–   глбоко посаженные глаза скрытые тенью густых черных бровей, высокие скулы, блестящие зубы, полные губы растянутые в, подходящей его словам, саркастической улыбке. Края его глаз были напряжены – осторожны. Я заметила, что сегодня он вел себя очень аккуратно. Он старательно попытается сделать меня счастливой, хотел не ошибиться и не показать чего ему это стоит.
И чем только я могла заслужить, такого друга как Джейкоб?
- Когда ты решил вернуться?
- Сознательно или подсознательно? – Он глубоко вздохнул, прежде чем найти ответ на свой вопрос. – На самом деле, я не знаю. Думаю, я уже некоторое время двигался в этом направлении, может быть, именно сюда я и направлялся. Но до сегодняшнего утра я этого не понимал, а потом рванул со всех ног. Не знал, успею ли во время. – Он рассмеялся. – Не поверишь, как странно снова ходить на двух ногах. И одежда! И самое занятное то, что это кажется странным. Я этого не ожидал. Я совсем отвык от всех этих человеческих штучек.
Мы продолжали кружиться.
- Все же, было бы ужасно жаль пропустить и не увидеть тебя такой. Зрелище стоит путешествия сюда. Ты невероятно выглядишь, Белла. Такая красивая.
- Элис сегодня потратила массу времени на меня. И темнота помогает.
- Ты ведь знаешь, для меня еще не темно.
- Точно. – Чутье оборотня. Так легко можно было забыть о его способностях, он казался обыкновенным человеком. Особенно сейчас.
- Ты постригся, - заметила я.
- Ага. Так проще. Решил воспользоваться тем, что у меня есть руки.
- Выглядит хорошо, - соврала я.
Он фыркнул.
- Конечно. Я сам себя постриг ржавыми кухонными ножницами. – Он широко ухмыльнулся, а потом улыбка потухла и он посерьезнел. – Ты счастлива, Белла?
- Да.
- О’кей. – Я почувствовала, как он пожал плечами. – Наверное, это самое главное.
- Как ты сам, Джейкоб? Только правду.
- Со мной все хорошо, Белла, правда. За меня тебе больше не нужно переживать. Можешь прекратить доставать Сэта.
- Я не достаю его из-за тебя. Мне нравиться Сэт.
- Он хороший малый. Получше чем некоторые. Я тебе точно говорю, если бы я мог избавиться от голосов в моей голове, то быть волком это просто отлично.
Я рассмеялась над тем, как это прозвучало.
- Да уж, я тоже не могу заткнуть свои голоса.
- В твоем случае, это будет означать сумасшествие. Правда, я и так знаю, что ты чокнутая, - подразнил он.
- Спасибо.
- Сумасшествие наверно проще, чем слышать мысли всей стаи. Сумасшедшим их голоса не присылают нянек.
- Чего?
- Сэм тут. И еще кое-кто. Я думаю, просто на всякий случай.
- На какой случай?
- На случай, если я не сдержусь, что-то типа такого. На случай, если я решу испортить праздник. – Он быстро сверкнул улыбкой - кажется, такая идея пришлась ему по душе. – Но я пришел не для того, чтобы испортить тебе свадьбу, Белла. Я здесь, чтобы… - он замолчал.
- Довести её до совершенства.
- Высокая цель.
- Хорошо, что ты такой высокий.
Он застонал от моей плохой шутки и вздохнул.
- Я здесь, потому что я твой друг. Всё ещё твой лучший друг.
- Сэму следует больше доверять тебе.
- Ну, может быть это я такой сверхчувствительный. Может быть, он все равно пришел бы сюда, чтобы присмотреть за Сэтом. Здесь очень много вампиров, а Сэт не относится к этому с должной серьезностью.
- Сэт знает, что опасность ему не грозит. Он понимает Калленов лучше, чем Сэм.
- Конечно-конечно, - сказал Джейкоб примирительно, не допустив начало ссоры.
Странно было видеть его таким дипломатичным.
- Просто насчет голосов, - сказала я. - Хотелось бы мне сделать все лучше – и много что исправить.
- Не так уж все и плохо. Всёго лишь небольшое уныние.
- Ты… счастлив?
- Почти. Но мне достаточно. Сегодня звезда - ты.
Он усмехнулся.
- Спорим, ты просто в восторге от этого. Центр всеобщего внимания.
- Да. Не могу нарадоваться вниманию.
Он рассмеялся и посмотрел за мою голову. Поджав губы, он изучал мерцающее сияние праздника, грациозные па танцоров, летящие с гирлянд лепестки. Я смотрела вместе с ним. Все это было таким далеким от нашего темного, тихого места. Казалось, что мы смотрели на кружащиеся белые снежинки в стеклянном шаре.
- Этого у них не отнимешь, - сказал он. – Они знают, как организовать вечеринки.
- Элис - это природная стихия, которую не возможно остановить.
Он вздохнул.
- Песня кончилась. Как думаешь, мне позволят станцевать еще один танец? Или я прошу слишком много?
Я покрепче сжала его руку.
- Ты можешь танцевать со мной сколько захочешь.
Он рассмеялся.
- Это будет забавно. Наверное, двух будет достаточно. Не хочу, чтобы пошли сплетни.
Мы снова закружились.
- Думаешь, теперь я смогу сказать тебе прощай? – пробормотал он.
Я попыталась сглотнуть комок в горле, но у меня никак не получалось.
Джейкоб посмотрел на меня и нахмурился. Он провел пальцами по моей щеке, стирая мои слезы.
- Плакать должна не ты, Белла.
- Все плачут на свадьбах, - сказала я.
- Но ты этого хочешь?
- Да.
- Тогда улыбнись.
Я попыталась. Он рассмеялся, увидев мою гримасу.
- Я хочу запоминать тебя такой. Притворюсь что…
- Что? Что я умерла?
Он сжал зубы. Он боролся с собой – с решением сделать свое появление здесь подарком, а не осуждением. Могу догадаться, что он хотел мне сказать.
- Нет, - в итоге произнес он. – Но я буду видеть тебя такой. Розовые щечки. Сердце бьется. Две левые ноги. Всю тебя.
Я специально изо всех сил наступила ему на ногу.
Он улыбнулся.
- Вот это моя девочка.
Он хотел сказать что-то еще, но резко захлопнул рот. Снова сражаясь, сжимая зубы и удерживая слова, которых он не хотел произносить.
Мои отношения с Джейкобом были такие простые. Такие же естественные как дыхание. Но после того как Эдвард вернулся в мою жизнь, они превратились в постоянное напряжение. Потому что, в глазах Джейкоба,  выбрав Эдварда, я выбрала судьбу хуже, чем смерть, ну или, по крайней мере, приравненную к ней.
- Что такое, Джейк? Просто скажи. Ты можешь сказать мне все что угодно.
- Я… Мне нечего сказать тебе.
- Ох, пожалуйста. Говори.
- Это правда. Это не… не вопрос. Я хочу, чтобы ты мне кое-что сказала.
- Спрашивай.
Еще минуту он сражался, а потом выдохнул:
- Я не должен. Это не важно. Просто нездоровое любопытство.
Я поняла, о чем он спрашивал, потому что слишком хорошо его знала.
- Не сегодня, Джейкоб, - прошептала я.
Джейкоб даже больше чем Эдвард был одержим моей человечностью. Он словно сокровище ценил каждые удары моего сердца, зная, что они сочтены.
- О, - произнес он, попытавшись сгладить свою радость. – О.
Зазвучала новая песня, но в этот раз он этого не заметил.
- Когда, - прошептал он.
- Точно не знаю. Через неделю, может быть через две.
Его голос изменился, в нем послышались оборонительные, насмешливые нотки:
- А в чем причина задержки?
- Я просто не хочу провести свой медовый месяц, корчась от боли.
- А как ты хочешь его провести? В шашки играть? Ха-ха.
- Очень смешно.
- Да, шучу я, Беллс. Но я, честно, не вижу смысла. Ты не можешь провести настоящий медовый месяц с твоим вампиром, так зачем притворятся? Называй вещи своими именами. Уже не в первый раз ты откладываешь. Хотя, это хорошо. - Сказал он, резко посерьезнев. – Тут нечего стеснятся.
- Я ничего не откладываю, - тут же бросила я. – И, да, я могу по-настоящему провести медовый месяц! Я могу делать все что захочу! Перестань лезть в мои дела!
Он резко остановил наше медленное кружение. На какой-то момент я думала, что он наконец-то заметил, что музыка поменялась, а я копалась в своей голове и думала как загладить нашу маленькую размолвку, прежде чем он попрощается. Мы не должны расставаться на такой ноте.
И тут его глаза широко раскрылись, в них я заметила какой-то странный смущенный ужас.
- Что? – выдохнул он. – Что ты сказала?
- О чем…? Джейк? Что не так?
- Что ты имеешь в виду? Провести медовый месяц по-настоящему? Будучи человеком? Ты шутишь? Это жестокая шутка, Белла!
Я смерила его взглядом.
- Я сказала тебе, не лезь, Джейк. Это совсем не твое дело. Я не должна… мы не должны даже говорить про такое. Это личное…
Его огромные руки сжали мои предплечья, пальцы впились в кожу. 
- Ой, Джейк! Пусти!
Он потряс меня.
- Белла! Ты разум потеряла? Ты не можешь быть такой дурой! Скажи, что ты пошутила!
Он еще раз тряханул меня. Его руки твердые как поручни, дрожали, посылая вибрации глубоко мне в кости.
- Джейк – остановись!
Внезапно темнота вокруг нас заполнилась.
- Убери от нее свои руки! – голос Эдварда был холоден как лед, и резал словно бритва.
За Джейкобом, из черной ночи раздался низкий рык, и затем второй, перекрывая первый.
- Джейк, братишка, отойди, - услышала я уговоры Сэта Клируотера. – Ты не в себе.
Джейкоб замер, его глаза все так же широко раскрыты и смотрели на меня.
- Ты делаешь ей больно, - прошептал Сэт. – Отпусти ее.
- Сейчас же! – прорычал Эдвард.
Руки Джейкоба упали, и кровь с болью сразу же устремилась по моим сдавленным венам. Я даже не успела заметить, как пару горячих рук заменили другие, прохладные, и вдруг воздух засвистел позади меня.
Я моргнула, и обнаружила что стою метрах в двух от того места где только что была. Передо мной стоял напряженный Эдвард. Между ним и Джейкобом стояли два гигантских волка, но мне они не показались агрессивно настроенными. Похоже, они просто пытались предотвратить драку.
И Сэт – долговязый, пятнадцатилетний Сэт.– Своими длинными руками обхватил трясущееся тело Джейкоба, и тянул его прочь. Если Джейкоб изменится так близко от Сэта…
- Давай же, Джейк. Идем.
- Я убью тебя, - сказал Джейкоб, его голос был полон ярости, и прозвучал тихо как шепот. Его глаза смотрели на Эдварда, и горели от бешенства. – Я сам убью тебя! Прямо сейчас! – он конвульсивно задергался.
Самый большой волк, черный, резко рыкнул.
- Сэт, уйди с дороги, - прошипел Эдвард.
Сэт снова потащил Джейкоба. Джейкоба ослепила ярость, и Сэту удалось протащить его еще на пару метров прочь. – Не делай этого Джейк. Отойди в сторону. Давай.
Сэм – самый большой черный волк – присоединился к Сэту. Он приложил свою массивную голову к груди Джейкоба и толкнул его.
Так они трое – тащащий Сэт, Джейк весь дрожа, Сэм толкая – быстро скрылись в темноте.
Второй волк смотрел им в след. В слабом свете, я не могла определить точно, какого цвета была его шерсть – может быть, шоколадно-коричневая? Это мог быть Квил.
- Мне так жаль, - прошептала я волку.
- Теперь все уже хорошо, Белла, - проговорил Эдвард.
Волк посмотрел на Эдварда. Его взгляд был не дружелюбный. Эдвард холодно кивнул ему. Волк раздраженно фыркнул и присоединился к остальным, они исчезли.
- Хорошо, - сказал Эдвард сам себе, и затем посмотрел на меня.
- Вернемся
- Но Джейк…
- Сэм ему поможет. Он ушел.
- Эдвард, мне так жаль. Я такая дура…
- Ты ничего плохого не сделала…
- Я такое трепло! Почем бы мне… Я не должна была позволить ему такого. О чем я думала?
- Не переживай, – он коснулся моего лица. – Нам нужно вернуться на праздник, прежде чем кто-то заметит наше отсутствие.
Я тряхнула головой, пытаясь придти в себя. Прежде чем кто-то заметит? Неужели кто-то это пропустил?
Затем, когда я все обдумала, я поняла, что стычка, которая мне показалась настоящей катастрофой, в реальности, произошла в темноте, очень тихо и быстро.
- Дай мне две секунды, - взмолилась я. Внутри меня царил хаос из паники и печали. Но все это было не важно, сейчас самое главное было - сохранять непроницаемое лицо. Я знала, теперь мне придется научиться хорошо играть свою роль.
- Мое платье?
- Ты выглядишь отлично. Ни один волосок не выбился.
Я сделала два глубоких вдоха.
- О’кей. Пошли.
Он обнял меня и вывел на свет. Когда мы прошли под мерцавшими огоньками, он осторожно развернул меня на танцевальную площадку. Мы смешались с другими танцорами, словно наш танец никто и не прерывал.
Я смотрела по сторонам на гостей, но никто не испугался и не выглядел шокированным. Только самые бледные лица демонстрировали какие-то знаки волнения, но они хорошо их прятали. Джаспер и Эммет вместе стояли у края площадки, и я подозреваю, что они были неподалеку во время столкновения.
- Ты…
- Я в порядке, - заверила я. – Не верится, что я это сделала. Что со мной не так?
- С тобой все так.
Я была так рада видеть здесь Джейкоба. И я знаю, какая для него это была жертва. А потом я все разрушила, превратила его подарок в катастрофу. Меня надо изолировать, чтобы моя глупость больше ничего сегодня вечером не испортила. Я отложу это в сторону, закрою в ящик и разберусь позже. У меня будет масса времени для самобичевания, и ничего я уже не смогу сделать, чтобы все исправить.
- Все закончилось, - сказала я. – Давай сегодня не будем об этом вспоминать.
Я ожидала, что Эдвард быстро согласиться, но он молчал.
- Эдвард?
Он закрыл глаза и прижался лбом к моему лбу.
- Джейкоб был прав, - прошептал он. – О чем я думал?
- Он не прав. – Я старалась, чтобы толпа друзей ничего не заметила на моем лице. – Джейкоб слишком предвзято ко всему относится, и поэтому не может трезво рассуждать.
Он что-то тихо бормотал, нечто вроде:
- …нужно было позволить ему убить меня за такие мысли…
- Перестань, - яростно заявила я. Обхватила его лицо своими ладонями и ждала, когда он откроет глаза. – Ты и я. Только это важно. Сейчас тебе позволено думать только об этом. Ты слышишь меня?
- Да, - вздохнул он.
- Забудь, что приходил Джейкоб. – Я смогу это сделать, и я сделаю это. – Ради меня. Обещай, что ты забудешь это.
Он смотрел мне в глаза какое-то время, прежде чем ответить:
- Я обещаю.
- Спасибо. Эдвард, я не боюсь.
- Я боюсь, - прошептал он.
- Не нужно, – я глубоко вздохнула и улыбнулась. – Кстати, я тебя люблю.
Он слегка улыбнулся мне в ответ.
- Поэтому мы здесь.
- Ты монополизировал невесту, - сказал Эмметт, показавшись из-за плеча Эдварда. – Позволь потанцевать с моей маленькой сестричкой. Может это мой последний шанс заставить ее покраснеть.
Он громко расхохотался, на него никогда не действовала серьезная атмосфера, он всегда вел себя непринужденно.
Оказалось, что еще полно народу с кем я не успела потанцевать, и я получила шанс по-настоящему собраться и отвлечься. Когда Эдвард снова потребовал меня, я обнаружила, что ящик с мыслями о Джейкобе закрыт плотно и надежно. Когда он обнял меня, я смогла снова почувствовать радость, ту свою уверенность, что все в моей жизни сегодня вечером встало на нужные места. Я улыбнулась и положила голову ему на грудь. Он крепче прижал меня к себе.
- К этому можно привыкнуть, - сказала я.
- Только не говори мне, что смогла преодолеть свои проблемы с танцами?
- С тобой танцы не так уж плохи. Но я имела в виду другое, - я прижалась к нему теснее. – Никогда не отпускать тебя.
- Никогда, - пообещал он мне, и склонился, чтобы поцеловать меня. Это был настоящий поцелуй – настойчивый, медленно набирающий силу…
Я чуть было не забыла, где нахожусь, когда раздался голос Элис:
- Белла! Пора!
Я почувствовала легкое раздражение на свою новую сестру за такое вмешательство.
Эдвард проигнорировал ее, его твердые губы целовали меня, более убедительно, чем раньше. Сердце мое забилось быстрее, и мои ладони прижались к его мраморной шее.
- Вы хотите пропустить самолет? – требовательно заявила Элис, прямо рядом со мной. – Я уверена, у вас будет отличный медовый месяц - разобьете лагерь в аэропорту и будете ждать следующего рейса.
Эдвард чуть повернулся к ней и проговорил:
- Уходи, Элис, - и снова вернулся к поцелую.
- Белла, ты хочешь оказать в самолете в этом платье?
Я мало обращала на неё внимания. В этот момент мне было все равно.
Элис тихо зарычала.
- Эдвард, я расскажу ей, куда ты ее везешь. Точно расскажу.
Он замер. Затем отстранился от меня и смерил любимую сестру яростным взглядом.
- Ты такая мелкая, но раздражать умеешь по крупному.
- Я выбирала прекрасное выходное платье  не для того, чтобы его выкинуть, - отрезала она, и взяла меня за руку. – Пойдем со мной, Белла.
Она тащила меня за собой, а я встала на цыпочки, чтобы поцеловать его еще один раз. Она нетерпеливо дернула меня, утаскивая прочь от Эдварда. Вокруг нас послышались несколько смешков. Я сдалась и позволила ей увести себя в опустевший дом.
Она казалась раздосадованной.
- Прости, Элис, - извинилась я.
-  Я тебя не виню, Белла, – вздохнула она. – Кажется, ты ничего не можешь с собой поделать.
Я захихикала от ее мученического вида, и она нахмурилась.
- Спасибо, Элис. Прекраснее свадьбы ни у кого никогда не было, – искренне сказала я. – Все было именно так как нужно. Ты лучшая, самая умная, самая одаренная сестра во всем мире.
После таких слов она оттаяла, и широко улыбнулась.
- Я рада, что тебе понравилось.
Рене и Эсме ждали наверху. Все втроем они быстро помогли мне снять платье и надеть выходной ансамбль от Элис. Я была благодарна, когда кто-то спас меня от возможной в будущем головной боли и вынул все заколки из моих волос, они свободно рассыпались по спине, все еще волнистые после укладки. Мама плакала не переставая.
- Я позвоню тебе, когда буду знать, куда я еду, - пообещала я, обнимая ее на прощание. Я знала, что тайна медового месяца сводит ее с ума. Мама ненавидела секреты, кроме тех случаев, когда сама была к ним причастна.
- Я скажу тебе, как только она уедет, – опередила меня Элис, самодовольно улыбаясь моему оскорбленному виду. Какая несправедливость, я узнаю все самая последняя.
- Ты должна приехать ко мне и Филу очень, очень скоро. Теперь твоя очередь ехать на юг – увидеть, наконец, солнце, - сказала Рене.
- Сегодня дождя не было, - напомнила я ей, избегая прямого ответа на ее просьбу.
- Это чудо.
- Все готово, - сказала Элис. – Твои чемоданы в машине, Джаспер их отнес. – Она потянула меня к лестнице, следом шла Рене, все еще обнимая меня.
- Я люблю тебя, мама, - прошептала я, когда мы спускались. – Я так рада, что у тебя есть Фил. Заботьтесь друг о друге.
- Я тоже люблю тебя, Белла, милая.
- Прощай, мама. Я люблю тебя, - снова сказал я, чувствую, как сдавило горло.
Эдвард ждал меня внизу лестницы. Я взяла его протянутую руку, но отстранилась, всматриваясь в небольшую толпу ожидающих нашего отъезда.
- Папа? – спросила я, ища его глазами.
- Вон там, - проговорил Эдвард. Он протащил меня через гостей, они расступались, давая нам дорогу. Мы нашли Чарли, неловко жмущегося к стенке позади всех, казалось, он что-то скрывал. Краснота вокруг глаз все объяснила.
- О, папа!
Я обняла его за талию, снова хлынули слезы – я так много плачу сегодня. Он похлопал меня в ответ.
- Иди, уже. Ты же не хочешь опоздать на самолет.
С Чарли трудно разговаривать про любовь, мы были так похожи, всегда начинали говорить о каких-то мелочах, чтобы избежать смущающей демонстрации чувств. Но сейчас не было времени на застенчивость.
- Я всегда буду любить тебя, папа, - сказала я ему. – Не забывай это.
- Ты тоже, Беллс. Всегда любил тебя, всегда буду любить.
Мы расцеловались в щеки.
- Позвони мне, - сказал он.
- Скоро, - пообещала я, зная, что это все что я могла пообещать. Только телефонный звонок. Мои папа и мама больше никогда меня не увидят. Я очень изменюсь, и стану очень опасной.
- Тогда, иди, - хрипло сказал он. – Ты ведь не хочешь опоздать.
Гости разошлись, пропуская нас. Эдвард прижал меня сильнее, когда мы сбегали.
- Ты готова? – спросил он.
- Да, - ответила я, и знала, что это была чистая правда.
Все зааплодировали, когда Эдвард поцеловал меня на пороге. Затем, когда началась рисовый водопад, поспешил к машине. Большинство риса ушло мимо цели, но кто-то, наверное Эмметт, бросал с сверхъестественной точностью, и в меня попало много рикошетов от спины Эдварда.
Машина была украшена множеством цветов, которые тянулись по всей её длине, и за бампером свисали длинные тонкие ленты, к которым была привязана дюжина туфлей – дизайнерская, абсолютно новая обувь.
Пока я залезала в машину, Эдвард стряхивал с меня рис, а потом он оказался внутри и мы уже уносились прочь. Я махала из окна и кричала «Я вас люблю» в сторону крыльца, где моя семья махала мне в ответ.
Последнее что я запомнила, это мои родители. Фил нежно обнял Рене. Она тоже обнимала его одной рукой, а вторую протягивала Чарли. Так много разных проявлений любви, столь гармоничных в этот момент. Эта картинка казалась мне очень обнадеживающей.
Эдвард сжал мою руку.
- Я люблю тебя, - сказал он.
Я склонила голову к его руке.
– Поэтому мы и здесь, - процитировала я его.
Он поцеловал мои волосы.
Когда мы свернули на темное шоссе, и Эдвард прибавил скорости, сквозь урчание мотора, я услышала шум, который шел позади из леса. Если я слышала его, значит, и он тоже слышал. Но он ничего не сказал, когда звук медленно затихал на расстоянии. Я тоже ничего не сказала.
Пронизывающий, убитый горем вой слабел, а потом и вовсе пропал.

►Глава 6 - Отвлечение◄

Моё увеселение стало первоочередной задачей на Острове Эсме. Мы плавали (ну как сказать, плавала я, в то время как он щеголял своей способностью обходиться без кислорода). Мы исследовали небольшие джунгли, которые окружали низкие скалы. Мы видели попугаев, которые жили среди ветвей в южной части острова. Мы наблюдали закат со скалистой бухты на западе. Мы плавали с морскими свинками, которые резвились среди теплых волн неподалеку. По крайней мере, с ними плавала я; как только в воде появлялся Эдвард, морские свинки немедленно исчезали, как будто бы завидев акулу.
Я знала, что все это значит. Он пробовал как можно сильнее увлечь меня, и тем самым отвлечь и не допустить приставаний с моей стороны. Всякий раз, когда я пыталась попросить его отнестись к этому спокойней с одним из миллиона DVD под плазмой с широким форматом, он выманивал меня из дома волшебными словами, такими как «коралловые рифы», «подводные пещеры» и «морские черепахи». Мы гуляли, гуляли, гуляли целыми днями, так, чтобы я успевала сильно проголодаться, и возвращались на закате солнца.
Я каждый раз валилась от усталости сразу после того как ночью заканчивала обедать; однажды я заснула прямо за кухонным столом, и ему пришлось отнести меня в кровать. Частью его плана было и то, что Эдвард всегда делал слишком много еды для одного человека, а я так хотела есть после купаний и восхождений на вершины, длящихся весь день, что съедала почти все из того, что он готовил. И тогда, будучи сытой и изнеможенной, единственное, на что я была способна – это держать глаза открытыми. Вот, несомненно, в чем его план.
Истощение не слишком способствовало моим попыткам убедить его. Но я не сдавалась. Я пробовала образумить, умолять, нудить, но все напрасно. Раньше я и не задумывалась, с помощью чего я могу повлиять в таком случае.
Теперь мои сны стали очень реалистичными – в первую очередь, это коснулось кошмаров, которые стали более яркими, пожалуй такими же яркими, как цвета на острове. Возможно всё это из-за того,  что я просыпалась усталой независимо от того, как долго я спала.
Приблизительно спустя неделю или около того, как мы оказались на острове, я решил пробовать пойти на компромисс. Раньше это срабатывало.
Теперь я спала в синей комнате. Уборщики должны были появиться не раньше следующего дня, и поэтому белая комната была все ещё услана снегом из перьев. Синяя комната была меньше, поэтому и кровать была соответствующей пропорции. Стены были темных тонов, обшитые панелями из тика, и все было украшено роскошным синим шелком.
Я одевала кое-какие вещи из коллекции дамского белья Элис для того чтобы спать в них – и это было не столько откровенно по сравнению со крошечными бикини, которые она упаковала для меня, как только ей представилась такая возможность. Я задалась вопросом, было ли ей видение того, когда бы эти вещи могли мне понадобиться, а затем вздрогнула смущенная этой мыслью.
Я не спеша начала с невинного атласного белья цвета слоновой кости, волнуясь, что демонстрация большого количества моего не приведет к желаемому результату, но я готова была испробовать что угодно. Эдвард, казалось, не замечал ничего, как будто я носила те же самые крысиные старые свитера, которые я одевала дома.
Теперь синяки смотрелись куда лучше - уже пожелтевшие в некоторых местах, и постепенно исчезающие в других. Сегодня вечером я надела один из самых ужасающих нарядов, когда я приводила себя в порядок в облицованной панелями ванной. Это было черным, кружевным, и слишком смущающим, для того чтобы хотя бы взглянуть на это, даже тогда, когда это ещё не на мне. Я боялась взглянуть в зеркало прежде, чем я окажусь в спальне. Мне не хотелось себя нервировать.
Я с удовольствием наблюдала, как выпучились его глаза, но это длилось лишь секунду, пока он не совладал с собой.
- Что ты об этом думаешь? - спросила я, совершая пируэт так, чтобы он смог разглядеть всё.
Он прочистил горло.
- Ты прекрасна. Как и всегда.
- Спасибо, - сказала я немного недовольно.
Я слишком устала для того чтобы сопротивляться мягкой и удобной кровати. Он обвил меня руками и прижал меня к своей груди, но в этом не было ничего необычного – мне было слишком жарко спать без его прохладного тела рядом.
- Я заключу с тобой сделку, - сонно проговорила я.
- Я не буду заключать с тобой никаких сделок, - ответил он.
- Ты ведь не знаешь, что я хочу предложить.
- Не имеет значения.
Я вздохнула. 
- Черт возьми. Я действительно хотела … ну да ладно...
Он закатил глаза.
Я захлопнула ловушку и позволила приманке остаться там. Я зевнула.
Понадобиться минута - не достаточно долго для того чтобы удивить меня.
- Ну, хорошо. Что же ты хочешь?”
Я сцепила зубы на секунду, пытаясь удержать улыбку. Единственная причина, по которой он мог бы уступить - это  возможность дать мне что-нибудь.
- Хорошо, я тут подумала …, я знаю, что Дартмас это всего лишь статья, иллюстрация к которой дана на обложке журнала, но честно, один семестр колледжа вероятно не убьет меня, - произнесла я, в точности повторяя его давнишние слова, когда он пытался убедить меня отложить превращение в вампира.  - Держу пари, Чарли бы не  на шутку взволновали слухи из Дартмаса. Безусловно, весьма странно будет, если я не буду отстаиваться от самых мозговитых. Пусть будет … восемнадцать, девятнадцать. В этом ведь нет большой разницы
Он молчал достаточно долго. Потом, шепотом произнес:
- Ты можешь подождать. И остаться человеком.
Я молчала.
- Почему ты делаешь это со мной? - процедил он сквозь зубы внезапно сердито. - Разве не достаточно трудно безо всего этого? - Он схватился за кружева, рассыпавшихся по моему бедру. На мгновение, я решила, что он собирается разорвать их по шву. Но тут его рука ослабила хватку.  - Не имеет значения. Я не буду заключать с тобой никаких сделок.
- Я хочу пойти в колледж.
- Нет, не хочешь. И нет ничего, из-за чего бы стоило рискнуть твоей жизнью вновь. Это причиняет тебе боль.
- Но я действительно хочу пойти. Ну, хорошо,  дело не в колледже просто я хочу побыть человеком ещё немного дольше.
Он закрыл глаза и стал дышать через нос.
- Ты сводишь меня с ума, Белла. Разве мы не обсуждали эту причину миллион раз, и разве ты не просила сделать тебя вампиром без промедлений?
- Да, но … теперь у меня есть причина остаться человеком, которой у меня не было раньше.
- И что же это?
- Угадай, - сказала я, и отбросила от себя подушки, чтобы поцеловать его.
Он поцеловал в ответ, но не так что бы я могла подумать, что победа за мной. Больше это походила, на то, что он не хотел задеть моего самолюбия; он целиком и абсолютно себя контролировал. Потом мягко, он отстранил меня и стал укачивать, прижав к груди.
- Ты настолько человечна, Белла. Вся под властью гормонов, - он рассмеялся.
- Это многого стоит, Эдвард. Мне нравиться это во мне. Я не хочу отрекаться. Я не хочу ждать годы в обличии сумасшедшей новообращенной, чтобы толика этой человечности вернулась ко мне.
Я зевнула и он улыбнулся.
- Ты устала. Спи, любимая.
Он принялся напевать колыбельную, которую сочинил, когда мы только познакомились.
- Интересно, почему я так устала, - пробормотала я саркастически. - Может это часть твоего плана или что-нибудь в этом роде.
Он коротко рассмеялся и продолжил напевать.
- Чем больше я устаю, тем лучше я буду спать, ты так думаешь?
Песня прервалась.
- Ты спала как убитая, Белла. Ты и слова не произнесла когда спала, пока мы не вернулись сюда. Если бы не храп, я бы стал волноваться, что ты впала в кому.
Я проигнорировала шутку про храп; я не храплю.
- И не единого звука? Это просто сверхъестественно. Обычно мне сняться кошмары, стоит опуститься в постель. И ещё я кричу.
- Тебе снятся кошмары?
- Очень яркие. Они так сильно утомляют меня, - я зевнула, - и поэтому я не могу поверить, что молчала всю ночь.
- О чем они?
- О разном – но все они из-за цвета.
- Цвета?
- Всё здесь такое яркое и настоящее. Обычно, когда я сплю, я знаю, что это сон. С ними же я не знаю, что сплю. И от этого становиться ещё страшнее.
Он показался мне встревоженным, когда снова спросил:
- Что пугает тебя?
Я слегка задрожала.
- Больше всего... -  я колебалась.
- Больше всего? - повторил он.
Я не могла понять почему, но я не хотел рассказывать ему о ребенке из сна, который все время повторялся; было что-то слишком личное в этом необычном кошмаре. И поэтому вместо того, чтобы описать ему полностью весь сон я сказала ему только об одной его части. И её было достаточно, чтобы испугать меня или кого-нибудь ещё.
-  Волтури, - прошептала я.
Он крепче обнял меня.
- Они больше не станут тревожить нас. Ты скоро станешь бессмертной, и у них не будет никаких причин.
Я позволила ему успокоить себя, чувствуя себя немного виноватой, за то, что он не совсем правильно меня понял. Всё дело было вовсе не в этом. Я не испытывала страха за себя, я боялась за мальчика.
Он не был тем же самым мальчиком как в самом первом сне – ребенок-вампир с кроваво-красными глазами, который сидел на груде мертвых людей, которые были мне дороги. У того мальчика, которого я видела во сне четырежды на прошлой неделе, определенно был человеком; у него были румяные щечки, а его большие глаза были мягкого зеленого цвета. Но точно также как другой ребенок, он задрожал со страхом и отчаянием когда Волтури окружили нас.
В этом сне, как в новом, так и в старом, я просто должна была защитить этого незнакомого ребенка. И больше ничего. В то же самое время, я понимала, что мне не удастся это  сделать.
Он увидел выражения опустошения на моем лице.
- Что я могу сделать, чтобы помочь тебе?
Я сбросила с себя это.
- Это ведь только сны, Эдвард.
- Ты хочешь, чтобы я пел? Я буду петь всю ночь, если это поможет укрыть тебя от дурных снов.
- Они не все такие плохие. Некоторые очень даже не плохи. Такие… красочные. Под водой, с рыбами и кораллами. Мне кажется, что это происходит на самом деле, будто это не сон. Возможно, дело в самом острове. Здесь действительно всё очень ярко.
- Ты хочешь вернуться домой?
- Нет. Пока нет. Разве мы не может остаться здесь ещё немного?
- Мы будем здесь столько, сколько ты хочешь, Белла, - заверил меня он.
- Пока не начнется семестр? Раньше-то я не задумывалась об этом.
Он вздохнул. Возможно, он вновь стал напевать, но я заснула прежде, чем убедилась в этом.
Позже, когда я проснулась в темноте, я чувствовала потрясение. Сон был настолько реальным … столь ярким, столь ощутимым. … я чувствовала, что задыхаюсь, не понимая что и где я в этой темной комнате. Лишь только секунду назад, как мне казалось, я была под сверкающим солнцем.
- Белла? - прошептал Эдвард, его руки, обвитые вокруг меня, осторожно меня встряхнули. - С тобой всё хорошо, любимая?
- Ох,-  я снова задыхалась. Всего лишь сон. Не реальность. К моему полнейшему удивлению, слезы, заполнившие мои глаза, без предупреждения заструились по лицу.
- Белла! – сказал он уже громче, не на шутку взволновавшись. - Что случилось?
Он вытер слезы с моих пылающих щек ледяными, жесткими пальцами.
- Это был всего лишь сон.
Я не могла сдержать рыданий, вырывающихся из моей груди. Эти глупые слезы вызвались беспокойством, но я никак не могла совладать с охватившим меня горем. Мне было так плохо из-за того, что сон так реален.
- Все хорошо, любимая, с тобой всё в порядке, я рядом. - Он укачивал меня вперед-назад, несколько быстро, для того чтобы успокоить. – Тебе приснилось что-то другое?  Всё это только сон, только сон.
- Это не кошмар, - я тряхнула головой, вытирая глаза тыльной стороной ладони.- Это был хороший сон, - голос снова надломился.
- Тогда почему ты плачешь? - в изумлении спросил он.
- Потому что проснулась! – я застонала и, обвив руками его шею, прижалась к нему со всех сил и снова зарыдала.
Он коротко рассмеялся над моей логикой, но смех был смешан с беспокойством.
- Все в порядке, Белла. Дыши глубже.
- Это было настолько реально,-  плакала я. - Я так хотела, чтобы это было на самом деле.
- Расскажи мне об этом,- потребовал он. – Может, станет легче.
- Мы были на берегу... - я затихла, отстранившись, чтобы взглянуть переполненными слезами глазами в его лицо встревоженного ангела, тусклое в этой темноте. Я с задумчивостью смотрела на него, поскольку беспричинное горе стало отступать.
- Ну и? - спросил он, наконец.
Я сморгнула слезы.
- О, Эдвард...
- Скажи мне, Белла, - умолял он, в его глазах читалось сильное беспокойство из-за боли в моем голосе.
Но я не могла. Вместо этого я крепче обняла его шею и лихорадочно прижалась губами к его губам. Это не было обыкновенной прихотью – это была острая, на грани боли потребность. Он ответил мгновенно, но быстро отстранился.
Он совладал со мной так осторожно, как только мог, заставленный врасплох,  и, взяв за плечи, отодвинул подальше.
- Нет, Белла, - твердо произнес он, смотря на меня так, как будто бы волнуясь, что я сошла с ума.
Мои руки опустились, признав поражение и странные слезы в новом потоке стали заливать лицо, новое рыдание нарастало в груди. Он был прав, должно быть я действительно сошла с ума.
Он смотрел на меня непонимающе, в его глазах была мука.
- Простиии, - пробормотала я.
Но он подвинул меня к себе, крепко прижав к своей мраморной груди.
- Я не могу, Белла, я не могу! - в его стоне чувствовалась мука.
- Пожалуйста, - сказала я, и мой голос был приглушен его телом, - Пожалуйста, Эдвард.
Я не знала, что именно повлияло на него - мои слезы или дрожь в моем голосе, или же он был сражен внезапностью моего нападения, или же его желание в этот момент было столь же невыносимым как и мое. Не важно, почему именно, но он со стоном прижал свои губы к моим.
И мы начали там, где закончился мой сон.
Когда утром я проснулась, я старалась не двигаться и даже не дышать. Мне было страшно открывать глаза.
Я лежала на груди Эдварда, но его руки не обнимали меня. Плохой знак. Я боялась признать, что уже проснулась и увидеть его ярость независимо от того, на кого она будет направлена сегодня.
Очень осторожно я посмотрела сквозь свои ресницы. Его взгляд был направлен в темный потолок, а руки он сложил за головой. Я приподнялась на локоть так, чтобы можно было лучше разглядеть его лицо. На нем не было ничего, никаких эмоций.
- Много неприятностей на этот раз? – тихо спросила я.
- Куча, - сказал он, повернув голову и ухмыльнувшись мне.
Я облегченно выдохнула.
- Мне жаль, - сказала я. – Я не имею в виду … ну ладно, я точно не знаю, что произошло этой ночью, - я встряхнула головой,  вспоминая о неожиданных слезах и сокрушившим меня  горе.
- Ты так и не сказала мне, о чем был твой сон.
- Да, не сказала, но в каком-то роде я показала тебе, о чем он был, - я нервно рассмеялась.
- О,- произнес он. Его глаза расширились, и он моргнул. - Интересно.
- Это был очень хороший сон, - пробормотала я.
Он ничего на это не ответил, и поэтому, спустя несколько секунд, я спросила:
- Ты простишь меня?
- Я как раз думаю об этом.
Я села, решив осмотреть себя - по крайней мере, никаких перьев вроде бы не было. Поскольку я стала двигаться, меня охватило легкое головокружение. Я покачнулась и рухнула обратно на подушки.
- Что за … голова раскалывается.
Он обнял меня.
- Ты очень долго спала. Целых двенадцать часов.
- Двенадцать? - как странно.
Я позволила себе провести поверхностный осмотр, пока говорила, стараясь сделать это незаметно. Я выглядел неплохо. Синяки на моих руках были недельной давности, желтыми. Ради любопытства я потянулась. И опять же – все прекрасно. Даже лучше чем прекрасно.
- С вещами все в порядке?
Я смущенно кивнула.
- Подушки всё же выжили.
- К сожалению, я не могу сказать то же самое о твоей, хм… ночной рубашке. - Он показал на пол у ножки кровати, где несколько обрывков черного кружева были усыпаны сверху шелковых тряпок.
- Очень жаль,-  сказала я. - Мне они нравились.
- Мне тоже.
- Случилось ли ещё что-то катастрофическое кроме этого? – робко спросила я.
- Я должен буду купить Эсме новую кроватную раму, - признался он, посмотрев через плечо. Я последовала за его пристальным взглядом и с ужасом увидела, что большие куски дерева, очевидно, были просто оторваны от левой стороны спинки кровати.
- Хм, - нахмурилась я. – И почему же я упустила этот момент?
- Наверное, ты становишься очень невнимательной, когда увлечена.
- Я была несколько поглощена этим, - согласилась я, сильно покраснев.
Он коснулся моей пылающей щеки и вздохнул.
- Я действительно хотел бы не делать этого.
Я уставился на его лицо в поисках, каких бы то ни было, признаков гнева или раскаяния, которых я боялась увидеть. Он пристально смотрел на меня в ответ, выражения его лица было спокойный и непроницаемым.
- Как ты себя чувствуешь?”
Он засмеялся.
- Как? - требовательно повторила я.
- Ты выглядишь такой виноватой, будто бы совершила преступление.
- Я чувствую себя виноватой, - пробормотала я.
- Ну… ты совратила своего горящего от желания мужа. Не слишком серьезное правонарушение.
Он определенно издевался.
Мои щеки запылали сильнее.
- Слово «совратила» подразумевает определенное количество преднамеренности.
- Возможно это не совсем подходящее слово, - согласился он.
- Ты не сердишься?
Он печально улыбнулся.
- Я не сержусь.
- И почему же?
- Ладно... - он сделал паузу. – С одной стороны я не повредил тебя. На этот раз было легче управлять собой,  направлять силу на что-то другое, - его глаза вновь стрельнули в сторону разрушенной спинки кровати. - Возможно, потому что в этот раз я лучше знал, чего ожидать.
Радостная улыбка расплылась на моем лице.
- Я же говорила тебе, что всё дело в практике.
Он закатил глаза.
Мой живот заурчал, и он рассмеялся.
- Время человеческого завтрака? - спросил он.
- Пожалуй,- сказал я, вскакивая из кровати. Я двигалась слишком быстро, и до того как равновесие восстановилось, меня закачало словно пьяную. Эдвард поймал меня прежде, чем я смогла врезаться в кухонный шкаф.
- Ты в порядке?
- Если и в моем новом обличье мне не достанется нормальное равновесие, я буду требовать возмещения  ущерба.
Этим утром готовила я, и это снова были яйца, поскольку я была слишком голодна, чтобы сделать нечто более замысловатое. Спустя всего несколько минут, в нетерпении, я шлепнула их на тарелку.
- С каких это пор ты съедаешь яичный желток? - спросил он.
- С этих самых.
- Ты знаешь, сколько яиц съела за неделю? - он достал мусорное ведро из-под раковины – оно было заполнено синими коробками.
- Непозволительно много, - сказал я, проглотив обжигающий кусок. - Это место влияет на мой аппетит, -  и на мои сны и на мое никуда не годное равновесие, -  но мне здесь нравится. Вероятно, мы скоро уедем, и я надеюсь, что мы приедем в Дартмас вовремя? Ух ты, ведь нам наверное нужно найти место где жить и много ещё чего.
Он сел рядом со мной.
- Ты теперь можешь бросить свою выдумку про колледж - ты получила что хотела. И мы не заключали сделку, таким образом, нет никаких связанных с этим условий.
Я фыркнула.
- Я ничего не придумала, Эдвард. Я не трачу своё свободное время, составляя распорядок дня, как некоторые. Что нам нужно сделать, чтобы изнурить Беллу сегодня? - я попыталась изобразить его голос, а он бессовестно  рассмеялся. – Я, правда, хочу ещё немного времени побыть человеком. - Я наклонилась и положила  руку на его обнаженную грудь. – Я не успела насладиться.
Он с подозрением на меня посмотрел.
- Этим? – спросил он, поймав мою руку, поскольку та успела спуститься вниз, к его животу.  - Всё это время дело было в сексе?-  он закатил глаза.  - Почему я не подумал об этом? - с сарказмом пробормотал он. - Нужно было припасти для себя больше аргументов.
Я рассмеялась.
- Вероятно да.
- Ты настолько человечна, - вновь сказал он.
- Я знаю.
Дразнящая улыбка тронула его губы.
- Так мы едем в Дартмас? Действительно?
- Вероятно, меня исключать за один семестр.
- Я тебя всему научу, - его улыбка стала ещё шире. – Ты будешь учиться в колледже любви.
- Ты думаешь, мы сможем потом найти квартиру?
Он состроил виноватое лицо.
- Ну… у нас вроде бы уже есть там дом. Ну, знаешь, на всякий случай.
- Ты купил дом?
- Недвижимость – это хорошее вложение денег.
Я поднла одну бровь и затем смирилась.
- В таком случае все уже готово.
- Я должен буду удостоверить, сможем ли мы отставить твою машину «до» ещё на некоторое время…
- Да, по воле небес я не защищена от танкового нападения.
Он усмехнулся.
- Как долго мы ещё можем остаться? – спросила я.
- Мы свободны во времени. Еще несколько недель, если хочешь. И затем мы можем навестить Чарли прежде, чем отправимся в Нью-Хэмпшир. Мы могли провести Рождество с Рене…
Его слова рисовали весьма счастливое ближайшее будущее, единственный вариант, который был лишен страданий для всех. Но ящик с Джейкобом, едва не забытый, загрохотал, и я поправила себя – почти для всех.
От этого не стало легче. Теперь, когда я, наконец, поняла что значит быть человеком на самом деле, это заставило меня изменить планы. Восемнадцать или девятнадцать, девятнадцать или двадцать … какая в этом разница? Я не слишком бы изменилась за год. Быть человеком с Эдвардом … выбор побуждает к большей изобретательности.
- Несколько недель, - согласилась я. И затем, поскольку и это время не казалось мне достаточным, я добавила. - Так вот, я тут подумала – помнишь, что я говорила тебя о практике?
Он рассмеялся.
- Можешь ты хоть немного не думать об этом? Я слышу лодку. Уборщики должны скоро быть здесь.
Он не хотел, чтобы я думала об этом. Так что же это значит? Он больше не собирался заниматься этим, беспокоясь о практике? Я улыбнулась.
- Позволь мне объяснять Густаво беспорядок в белой комнате, и затем мы сможем прогуляться. Есть место я джунглях на юге…
- Я не хочу гулять. И я не собираюсь сегодня пешком обойти весь остров. Я хочу остаться здесь и посмотреть кино.
Он поджал губы, пытаясь не смеяться над моим раздраженным тоном. 
- Хорошо, сделаем, как ты хочешь. Почему бы тебе не выбрать что-нибудь, пока я отрываю дверь?
- Я не слышала стук.
Он повернул голову и прислушался. Пол секунды спустя в дверь постучали робко и застенчиво. Он усмехнулся и отправился в прихожую.
Я отправилась к полкам под большим телевизором и стала рассматривать названия на корешках. Было трудно решить с чего начать. Здесь было больше дисков, чем в прокате.
Я могла слышать низкий, бархатный голос Эдварда, поскольку он вновь вернулся в холл, плавно разговаривая на языке, который я бы назвала безупречным португальским. Другой, более резкий, голос, принадлежавший человеку, отвечал на том же самом языке.
Эдвард вел их в комнату через кухню. Эти два бразильца выглядели невероятно низкими и темнокожими рядом с ним. Один из них – полный мужчина, второй была маленькая женщина, оба с крупными чертами лица. Эдвард с гордой улыбкой жестом указал на меня, и я услышала своё имя, смешанное с порцией незнакомых слов. Я немного покраснела, поскольку вспомнила о пушистом беспорядке в белой комнате, с которым они скоро столкнутся. Маленький человек вежливо улыбался мне.
Но крошечная женщина, с кожей цвета кофе, не улыбалась. Она уставилась на меня со смесью потрясения, тревоги, и её расширенные глаза были полны страха. Прежде, чем я могла среагировать, Эдвард двинулся, чтобы провести их в наш курятник, и они ушли.
Когда он вернулся, он был один. Он стремительно ко мне подошел и приобнял.
- Что с ней такое? -  нетерпеливо прошептала я, помня панику на её лице.
Он невозмутимо пожал плечами.
-  У Кауры индийские корни. Она была воспитана так чтобы верить суевериям – ну или, ты можешь считать, чтобы быть более осведомленной,  чем те, кто живет в современном мире. Она подозревает меня в том, кто я есть, или очень близка к этому, - он все еще не казался взволнованным. -  Здесь у них есть свои собственные легенды. К примеру, пьющий кровь демон Либишомен , который охотится исключительно на красавиц, -  при этом он покосился на меня.
Только на красавиц? Ну что ж, по крайней мере, это мне льстило.
- Она выглядела испуганной, - сказал я.
- Да, так, но главным образом она волнуется о тебе.
- Обо мне?
- Она боится из-за того, что ты здесь со мной, в полном одиночестве. Он мрачно рассмеялся, а затем посмотрел на стенд с фильмами.
- И почему же ты не выберешь что-нибудь, что мы бы могли посмотреть? Это вполне приемлемая задача для человека.
- Да, я уверена, что фильм непременно убедит ее, что ты человек. - Я рассмеялась и крепче обняла его за шею, поднявшись на цыпочки. Он нагнулся так, чтобы я могла поцеловать его, а за тем его руки сжимающие меня оторвали меня от пола, таким образом, ему не нужно было наклоняться.
- Фильм, шмильм,-  бормотала я, в то время как его губы опускались ниже к моей шее, запустив пальцы в его бронзовые волосы.
И тут я услышала вздох, и Эдвард резко поставил меня на место. Каура, застыв, стояла в коридоре, в её темных волосах торчали перья, в руках она сжимала мешок в котором тоже были перья, а на её лице застыло выражение полнейшего ужаса. Она уставилась на меня с осуждением, из-за чего я покраснела и упустила взгляд в пол. Но тут она опомнилась и что-то промямлила, что даже на незнакомом языке звучало как слова извинения. Эдвард улыбнулся и ответил ей весьма тепло. Она отвела свои темные глаза и направилась в холл.
- Она знает, что я знаю о чем она знает? - пробормотала я.
Эдвард рассмеялся над моей замысловатой формулировкой, и сказал:
- Да.
- Вот это,-  сказала я, не глядя протянув руку и схватив первый попавшийся диск. - Открой и мы решим, будем ли это смотреть.
Это оказалось старым мюзиклом  с улыбающимися лицами и пышными нарядами на обложке.
- Весьма подходит для медового месяца,-  одобрил Эдвард.
В то время как актеры на экране танцевали и пели вступительную песню, я сидела, развалившись на диване, к крепких объятиях  Эдварда.
- Теперь мы вернемся в белую комнату? - праздно поинтересовалась я.
- Не знаю… я уже прикончил спинку кровати в одной комнате, которая возможно теперь и ремонту не подлежит. Может, если мы ограничимся разрушениями в одной комнате, Эсме пригласит нас сюда ещё когда-нибудь .
Я широко улыбнулась.
- Так значит, разрушений будет больше?
Он рассмеялся над выражением моего лица.
- Думаю, было бы безопасней, если обдумать это заранее, а не тогда когда ты нападешь на меня снова.
- Это было бы вопросом времени, - небрежно подтвердила я, но пульс уже успел участиться.
- Какие-то проблемы с твоим сердцем?
- Нет. Я здорова как лошадь, - на секунду я замолчала. – А сейчас ты бы не хотел отправиться в зону разрушений?
- Возможно, было бы более вежливо пождать, пока мы не останемся одни. Может тебя и не волнует то, что я крушу мебель, но это вероятно испугало бы их.
По правде говоря, я уже и забыла про людей в другой комнате.
- Ты прав, черт возьми.
Густаво и Кауре, спокойно ходили по дому, в то время как я с нетерпением ожидала когда же они, наконец, закончат и стараясь обратить внимание на счастливый конец мюзикла. Я уже начала засыпать, несмотря на то, что, по словам Эдварда, я проспала полдня, когда грубый голос меня пробудил. Эдвард поднялся, продолжая качать меня на своих руках, и ответил Густаво на плавном португальском языке. Густаво кивнул и спокойно направился к входной двери.
- Они закончили, - сказал мне Эдвард.
- И это значит, что теперь мы одни?
- Для начала, как насчет ланча? -  предложил он.
Я прикусила губу, задумавшись над дилеммой. Я действительно хотела есть.
С улыбкой, он взял меня за руку и повел на кухню. Он так хорошо знал все выражения  моего лица, что тот факт, что он не может читать мои мысли не имел никакого значения.
- Это уже вышло из-под контроля,- пожаловалась я когда, наконец, почувствовала, что объелась.
- Хочешь поплавать с дельфинами? – спросил он. - Это помогло бы сжечь калории.
- Может быть потом. У меня есть другой вариант для сжигания калорий.
- И что же это?
- Ну, у нас ещё осталось от спинки кровати слева…
Но я не закончила. Он схватил меня своими руками и его губы заставили меня молчать, пока он с сумасшедшей скоростью тащил меня в синюю комнату.